Концлагерь "Освенцим"

Здравствуйте, друзья. С вами - Андрей.
В своей поездке на автомобиле в Испанию единственной заранее запланированной остановкой была ночевка в польском городке Освенцим. Наверно, не надо говорить, что из всех возможных вариантов отдыха именно это место было выбрано не случайно. Да, с сыном планировали посетить, пожалуй, самый известный, концлагерь "Освенцим", превращенный в музейный комплекс.

Несколько исторических фактов

Концлагерь "Освенцим" (польск. Oświęcim, нем. Auschwitz) не был первым созданным лагерем. Первым стал Дахау, открытый в марте 1933-го года. Освенцим, или Аушвиц, как стало именоваться это место после оккупации немцами Польши, начал свою историю с 20-го мая 1940 года, когда было принято решение о превращении польских, а ранее австрийских, казарм в концентрационный лагерь, которому суждено будет стать одним из символов той эпохи, тех событий, всего, что творилось людьми против людей.

Первые узники появились здесь 14-го июня того же года.

В марте 41-го появилось распоряжение Гиммлера о расширении лагеря и строительстве нового поблизости, около деревни Бжезинка, или в немецком переводе – Биркенау.

3-го сентября 1941-го проведен первый эксперимент по умерщвлению газом.

6-го октября в лагерь прибывает первый эшелон с русскими военнопленными. Они использовались для строительства лагеря Освенцим-2/Биркенау.

С января 1942-го начинаются массовые уничтожения евреев.

В октябре того же года начато строительство лагеря Освенцим-3.

С 1943-го года в этом лагере начали проводиться медицинские эксперименты под руководством Йозефа Менгеле.

В ноябре 44-го года, учитывая наступление советских войск, Гиммлером дано поручение уничтожить крематории и газовые камеры.

27-го января в лагерь вошли советские войска под командованием Конева.

В апреле 1947-го на территории Освенцим-1 повешен первый комендант лагеря, Рудольф Хёсс.

Тогда же началось создание музея.

Небольшое вступление

Не буду дальше перечислять цифры, факты, свидетельства… Все это доступно в интернете. Фотографий тоже можно найти сколько угодно. Чего нельзя получить во всемирной сети – это собственных впечатлений, которые доступны только при личном посещении. И речь не только об этом месте, пропитанном ужасом, жестокостью, кровью, запомнившем дым сожжённых человеческих тел.

Я не собираюсь проводить экскурсию. Виртуальное посещение никогда не сможет заменить реальное, никогда не даст тех впечатлений, которые остаются после того, как увидел, услышал, почувствовал все сам, живьем… Как-то это слово, «живьем», плохо сочетается с местом, созданным чтобы жизнь отнимать, не находите?

Еще подумалось, что для любого мероприятия желателен определенный настрой. Несколько лет назад, при посещении Дахау, была пасмурная, немного дождливая погода. Может, сыграло свою роль и то, что это было первое мое посещение подобных мест, но ту поездку я помню хорошо. И впечатления остались на всю жизнь.

В этот раз также был август, но светило солнце, на синем небе было мало облаков. Подумалось, что как это диссонирует с тем местом, куда собирались. Здесь – жизнь, солнце, там – безысходность, страдания, смерть, причем часто становящаяся избавлением от всех этих страданий.

Все реагируют на посещение по-разному. Наверное, для кого-то это просто еще одна галочка в списке посещенных достопримечательностей, для кого-то повод задуматься. Я не могу сказать, что выходил потрясенным, угнетенным, полным мыслей. Скорее, это приходит позже. Показалось, что нужно время, чтобы все увиденное отложилось в памяти, заняло свои места, сформировались мысли, появился свой взгляд на такие вещи.

Итак…

Итак, я просто немного вспомню ту поездку. Как уже говорил, наш отель был расположен на другом берегу реки, протекающей через городок. Нам надо было только пересечь ее по расположенному недалеко мосту, проехать немного вдоль реки, а там, как пояснила хозяйка отеля, где мы остановились, «не пропУстите». Собственно, пропустить действительно сложно.

Начинается все, как и положено, со стоянки.

Концлагерь "Освенцим". Стоянка

Мы поехали к открытию, поэтому туристических автобусов, машин было еще мало. Невзрачное кирпичное здание сразу задает настроение, что это не развлекательная достопримечательность.

Мы не брали никаких экскурсий, и пошли самостоятельно.

Пройдя здание насквозь, попадаем на территорию.

Концлагерь "Освенцим". Вход на территорию

Частокол труб на заднем плане – это просто бывшая кухня. И вообще, это как бы еще не совсем сам лагерь. Всем известно, что пройти надо через хорошо известные ворота с не менее знаменитой надписью. Кстати, вон они, сразу за зданием кухни.

Концлагерь "Освенцим". Ворота

Подойдем поближе…

Надпись на воротах в концлагере "Освенцим"

«Arbeitmachtfrei» («Труд освобождает») гласит надпись над ними. Никогда не узнать, сколько человек, проходя через ворота, поверило этой надписи. Сразу за воротами вот такое ограждение.

Справа остается виденная ранее кухня.

Концлагерь "Освенцим". Кухня

Слева начинаются бараки.

Концлагерь "Освенцим". Бараки

Всего бараков было, да и сейчас осталось, 24. Многие из них открыты, в них расположились экспозиции.

Впечатляют собранные, вернее, отобранные у заключенных посуда, личные вещи. Даже протезы.

А ведь каждая пара ботинок, каждый чемодан – это человеческая жизнь, закончившаяся раньше, чем это было предписано свыше.

Дневной паек заключенного.

Дневной паек заключенного концлагеря "Освенцим"

Сами камеры, где содержались заключенные.

Другие помещения.

Конечно же, на стенах развешено много документов, фотографий.

Приглядитесь к фотографиям. Этих людей давно нет, они остались вот только тут, на стене блока, в котором они, возможно, прожили последние дни. Меня всегда интересовал вопрос, почему так пронзительны глаза смотрящих с этих фото? Это что, особенности условий съемки, специфика фототехники и материалов, существовавших в то время? Или слова «в его глазах застыл ужас» иллюстрироваться должны именно так? Безысходность, осознание, что это конец, что никакой труд не освободит, как будто написаны во взгляде. Хотя, конечно, это лично мое мнение.

А это одно из самых «знаменитых» мест лагеря – двор между 10-м и 11-м блоками. Окна блока 10 (слева) забиты наглухо недаром. Это двор, в котором происходили расстрелы, и вдали видна стена, у которой и приводились в исполнение приговоры.

Наверное, если добавить сюда расстрельную команду, то это последнее, что видели приговоренные.

Блок 11 («Блок смерти») был лагерной тюрьмой, и в подвалах можно увидеть камеры, в которые набивали несколько человек, и в которых можно было только стоять. Стояли живые, стояли и мертвые, так как падать было некуда.

А по всему периметру вышки, заборы, ряды колючей проволоки под напряжением, охрана… и смерть. Многим она наверняка была даже желанна.

Вот и виселица, на которой закончилась жизнь первого коменданта лагеря.

Концлагерь "Освенцим". Виселица

Слева от нее неприметная, наполовину подземная постройка, когда-то бывшая овощехранилищем, но с начала 40-х кардинально поменявшая назначение. Наверное, видимая за деревьями большая труба – достаточная подсказка, что это такое.

Но, пора заканчивать с осмотром лагеря Освенцим-1. У нас было не так много времени, мы уже потратили полтора часа, а для того, чтобы обойти все, внимательно все посмотреть, нужно времени больше. Тем более что нас ждет продолжение, лагерь Освенцим-2/Биркенау, расположенный в нескольких километрах. Покидаем это наполненное ужасом, оставляющее тягостное чувство, место. Выходим на парковку.

Автобусов и машин стало явно больше.

Едем дальше.

Следующий вид, наверное, известен всем.

Это именно те знаменитые ворота, на которые мы сейчас смотрим с внешней стороны, со стороны свободы. А что за ними, куда они ведут? В ад?

Это и есть второй лагерь, самый большой. Зайдем и мы, только сбоку, а не через главные ворота, не потревожим память тех, кому было суждено пересечь эту невидимую границу, въехать в вагоне для перевозки заключенных в арку, и выехать из нее уже на той стороне, которая для большинства действительно оказалась «той» стороной, откуда выйти уже было не суждено.

Кстати, один из вагонов до сих пор там так и стоит.

В этом лагере уже нет таких капитальных строений, как в предыдущем, и чем дальше он разрастался, тем хуже становились бараки, тем тяжелее были условия содержания. Условно Биркенау должен был состоять из 3-х лагерей. И если в первом, он слева от входа, постройки достаточно основательные

То в лагере 2 - это уже наспех построенные бараки.

Ну и то, что у них внутри.

Постройка лагеря-3 была начата, но так и не закончена. Не успели.

Площадь, занимаемая лагерем, огромна,

Там, вдали, за деревьями находился комплекс крематориев, до которых мы так и не дошли, да и не сохранились они.

От многих бараков остались только остовы печей да фундамент.

Как и от миллионов жертв осталась только память.

Концлагерь "Освенцим". Заключение

Сколько человек погибло в этом лагере за все время его существования? Когда-то назывались одни цифры, потом другие.

Серьезные люди, ученые, специалисты в разных областях на полном серьезе изучают пропускную способность использовавшихся в лагерных крематориях печей, возможность и эффективность газа «Циклон Б» и т. д. и т. п. Некогда приводимые цифры в 2.5 (или больше) миллиона погибших подвергаются сомнению. Сделав выкладки, проведя анализ, всесторонне все обмеряв, высчитав, заявляется, что ну никак не могла тут идти речь про миллионы. Так, тысяч 700, не более…

Опомнитесь! Чем отличается 700 тысяч от нескольких миллионов? Разве речь идет о цене дома, стоимости самолета или расстоянии от Земли до какого-то космического объекта? Это же человеческие жизни. Неужели это существенная разница, что погибло всего-то несколько сот тысяч, а не пара миллионов человек. Это что, как-то успокаивает, мало тревожит совесть, не отягощает память?

Как бы ни было банально, но людей все это ничему не учит. Траектория спиралей, по которым постоянно движется история человечества, традиционно проложена по одним и тем же граблям. Сколько времени надо, чтобы забыть одну войну, и, лицемерно покачав головой, поцокав языком, быть готовым вновь взяться за оружие, начать передел мира, уничтожать народы, культуру, перераспределять ресурсы? Мне кажется, что совсем немного.

А как хочется, чтобы подобный вид

больше ни для кого не стал бы последним, не стал бы символом окончания земного бытия, крушения надежд, планов, разлуки с близкими, не означал бы неминуемую скорую смерть.